Приятно
признаться, но я тебя всё-таки жду,
Соседка,
напротив, давно уже ждать перестала.
Но
я не сужу, ведь тяжёлое время настало
И
каждый по-разному переживает нужду.
Мы
впроголодь, да и соседка отнюдь не жирней,
Из
всех ухажеров, все с фронта, какие с них спросы,
Что
разве дадут ей в подарок всего папиросы.
А
их же на рынке продать ты попробуй, сумей.
Твой
Ванька, ты помнишь, ему лишь четырнадцать лет,
Всё
рвётся на фронт – много раз приводили с вокзала,
Назавтра
опять, как вчера ничего не бывало,
Представь,
а на днях я нашла у него пистолет.
По
радио слышала, что отошли до Москвы…
Да
что не о том я, да просто пишу под бомбёжкой,
Ты
как там, и как там сосед, что напротив, Серёжка?
У
нас пол подъезда соседей давно уж мертвы.
Да
мне и весёлого нечего просто сказать,
И
ты далеко значит, есть и причина для грусти,
А
помнишь, как врали Ивану - нашёлся в капусте.
Пока
с Ванькой живы, а дальше не знаю, как знать.
….
И
сколько тех писем писалось и ночью и днём.
Кому-то
дошли, а вот чьи-то уже не вручали.
Их
некому было читать, но на них отвечали,
Письмом
канцелярским, что мы похоронкой зовём.
Моя прабабушка тоже получила такое извещение. А прадед вернулся, хоть и без ноги.
ОтветитьУдалитьБлагодарю. У меня дяди погибли, а вот деды все живы.
Удалить