Умирают хорошие первыми

Хотел на День рождение подарить своему знакомому этот стих, но побоялся честно, вдруг не так поймёт. Поэтому пока оставим в черновиках.

Что беречься и следить за нервами,

Ты течению иди поперечно.

Умирают хорошие первыми,

Жизнь к хорошим всегда бессердечна.

Брось шагать ты дорогами торными,

Ничего по обочинам нового.

Там и скорости снижены нормами

И куста не найдётся тернового.

Не ровняйся со снобами, стервами

И чурайся похожей им нечисти.

Умирают хорошие первыми,

Оставаясь живущими в вечности.

Стекло

К тебе соловьём влетал я,

В распахнутое окно?....

Закончилось всё летально,

Что даже и не смешно.

Помню слова товарища,

Он был, меня поумней:

Любовь – сука та же ещё,

Грызёт до последних дней.

Он был прав, понимаю я,

Любить, совсем не смешно.

Не видел, что задраено.

Тобою было окно.

Дай ей всё, что просит

Всё ушло водой в песок,

Пустошь между нами.

Бьётся слово мне в висок,

Краткое «Аминь».

И душа сочит сквозь плоть,

Слышу, как гундосит:

«Я прошу тебя Господь,

Дай ей всё, что просит»

Дай ей всё, что я не смог –

Мне не привелось….

Душу пусть услышит Бог, –

«Продолжай, гундось».

Один в постели

Сквозь сон, я слышу в ухо мне сопенье.

Хотя откуда? Сплю сейчас один.

То совесть мне высказывает мненье,

Что мне не стать богатырём былин.

И Василисы, почему не смели,

Со мною пережить, перетерпеть.

Один я грею весь квадрат постели,

И так до одра смертного мне греть.

Ты шепчешь: Не герои одиночки,

Один спасает только сам себя.

Когда с тобою нет ни сына, дочки,

Не колос ты, а ежиком стерня.

Шепчи сильней мне – глухарю-тетери,

А не цеди с ленцой через губу.

Ты видишь, я лежу один в постели.

Один в постели – это как в гробу.

На Родине

На Родине в гостинице живёшь,

И не находишь ты родного дома,

По городу прошла стихия слома,

От дома даже брёвен не найдёшь.

А может быть его и не снесли –

Он в землю врос по самую макушку.

Тогда быстрее доставай чекушку

И добрым словом дом свой помяни.

Не холодно, но дрожью на губах,

Напоминанье: время лечит – враки…

Вслед лают незнакомые собаки.

В знакомых с детства для тебя дворах.

Всё чаще через дверь по русский: «Нет»,

Тем псам: «Спасибо», что не укусили….

А был здесь шейный позвонок России,

Что завершал Уральских гор хребет.

Глянь ты в небо

Глянь ты в небо, а вон повыше,

Видишь волос, что длинен и сед.

Ты узнал в нём Архангела-Мишу?

Значит, знаешь про тропочки Вед.

Распахнутся райские двери,

Будет там он, не верю, что нет.

Бог порою ему был – до-фени.

Миша Богу до-фени – в ответ.

Но Бог видел, кому же верить,

Кто молился, не значит прощён.

По церквям, то обычная челядь,

Единицы, кто в смысл посвящён.

Вот один из таких и умер,

Умер он, правда, лишь для глупцов.

Голос просто не слышен в том шуме,

Стрекотни надмогильной чтецов.

Вон стоят на ноябрьской жиже,

Тянут ртами ладан от кадил.

Все хотят стать для Господа ближе…

Так, как Миша к нему подходил.

Оптимисты и пессимисты

Люди разны, ученые не врут.

Примеров ярких каждый наберет.

Тогда как пессимист шьет парашют,

То оптимист же строит самолет.

Любой вам скажет, автомобилист,

Вы загляните под рулем на пол:

Педаль для газа сделал оптимист,

А пессимист же тормоз изобрел.

Ножи остры и режут всё подряд,

Придумал точно оптимист клинок.

Но ясно, правы те, кто говорят —

Что ножны он изобрести не мог.

От разницы не защищен никто,

Какой бы ни был в жизни ты артист.

Трагедию поставит, — ясно кто...

Комедию поставит оптимист.

Дождь ливанул, не спрячешься под лист,

И кто есть кто, узнаю и враги,

Надел гляди галоши оптимист,

А пессимист —  повыше сапоги.

****

Вот так все люди и разделены

На оптимистов и не оптимистов.

Так первые - мечтаньями полны.

Вторые же считают - всё нечисто.

Самому тяжело

Умирать тяжело и легко –

выживать не в пример тяжелее.

Смерть вкусна, что бокал тот – Клико,

жаль слегка режу шею, как брею.

Там же столько хороших людей,

там хороших превысило норму.

Самому тяжело… брадобрей,

полосни безопасной по горлу.

В расстоянье всего лишь руки,

Будут там Маяковский, Есенин

и Высоцкий, что пишет стихи

для умерших уже поколений.

Не верю, не боюсь и не прошу

Не верю, не боюсь и не прошу,

Не собираюсь это делать впредь,

Позорно жить, когда и умереть

И жить, способен, только по фень-шуй.

По правилам, придуманным людьми,

Как для себя, а также для собак.

Где ни дуэлей нет, ни просто драк

И где кулак зачем-то разожми.

Когда ударить нужно подлеца,

По русский просто, а не по ушу…..

Не верю, не боюсь и не прошу,

Так начал жить и буду.... до конца.

Ярило

Воспряли тётушки и дяди,

За ними думают словцо.

Но ошибаетесь Вы бляди,

Осталось в курице яйцо.

А в том яйце игла осталась,

Ушла от Вас в тугую мглу.

А Миша был, как раз та малость,

Что переломит ту иглу.

Да, он, в сугробах замерзая,

Был найдён, в то и посвящён.

В России вся земля – святая,

Но вот об этом знал лишь он.

Она ему, себя дарила,

Звала к себе лишь одного.

Он знал понятие «Ярило»,

Вы только знали про него.

Глазунья

Дождливо. Солнце – вон на сковородке,

Глазунья, подрумяненный бекон.

И накатить бы граммов двести водки.

Затем под дождь, как водится – бегом.

Вы совершить такое не хотели?

Уютнее Вам в дождик за окном.

А я хочу – пусть давно и не в теле,

Не страшен дождь, да и представьте гром.

Через минуту проглочу я солнце,

Но, правда, водки нет – его запить.

И в дождь, с невозмутимостью японца,

Того что нет – мне надобно купить.

И солнце изнутри меня согреет –

К ларьку дорога будет нелегка.

Но к цели той остановить не смеют,

Никто, никто – и даже ВэЧэКа.

После третьего

От любви так хочется плакать.

 – Невозможно, кричат.

– Да бросьте.

Нет, в любви не одна лишь мякоть,

В ней встречаются часто кости.

Те, что режут Жилетом горло,

Так, что кровь – изнутри наружу.

И обиды в тебя, как свёрла,

Крутят словно шурупы в душу.

Есть любовь, словно в зону ходки,

Где чуть что, и дотла сгораешь.

Начинай со стакана водки,

После третьего… не страдаешь.

Умер Михаил Анищенко

Михаил Анищенко-Шелехметский

Поэты всегда одиноки.

А рядом, где вечная тьма,

Ухмылки ползут и намеки,

Мокрицами злого ума.

Невинны табак и стаканы,

И домыслы деда Пихто.

Поэт умирает от раны,

Которой не видит никто.

С прискорбием сообщает, что 24 ноября 2012 года на 63-м году жизни от сердечного приступа скоропостижно скочался поэт Михаил Анищенко-Шелехметский. Михаил родился в Куйбышеве, творческий путь начал в 1977 году, поступив в Литературный институт имени Горького, в 1979 вышла первая книга «Что за горами», удостоенная премии ЦК Комсомола. Творчество Михаила было также удостоено премии имени Николая Островского. Михаил внес заметный вклад в современную русскую поэзию. Евгений Евтушенко в своей статье, открывающей подборку стихов Анищенко из «Антологии русской поэзии», назвал его Веничкой Ерофеевым из Самары.

Полностью статью читайте здесь

Моё стихотворение посвященное ему и написанное при жизни Михаила находится здесь

Разве можно просто умереть –

И оставить сиротой целый мир.

Что по смерти в литавры греметь,

Понимая – не заштопать тех дыр.

Этот мир, словно нищий теперь,

Миши нет, кто мать-правду зарежет?

Он ушёл – громко хлопнула дверь,

Я уверен и там он мятежит.

Никак

Вот сижу и реву,

Есть от чего реветь.

Мне рассказать кому,

Что значит Миши смерть.

Каждый поймёт и так,

Недруг, кто не поймёт,

Просто заклятый враг,

Что не живёт, а врёт.

Рухнет пусть третий Рим,

Не пожалею так.

Он ведь держался им....

Он без него – никак.

Я вернусь

Подожди меня Родина – жизни основа

И высоких я слов не боюсь,

Я к тебе уже еду родимая, снова,

Покидая, пусть временно Русь.

Снова воздух вздохну, что настоян полынью,

В шуме улиц родных растворюсь,

Слёзам сказано «нет», тоже «нет» и унынью,

Только в городе я окажусь.

Не смогу, не смогу быть с тобою на веки,

Есть Бэ.Бэ. и её красота.

Без неё, я как тот мусульманин без Мекки

И крещенный без Храма Христа.

***

Милый сердцу Уральск, дай с тобой обнимусь,

Для меня ты не станешь «быльё»….

Но прости ты меня, что в Саратов вернусь….

Я вернусь…. только ради неё.

Странно...

Сокрыты были имена,

И знала, разве что родня.

Для них холодная война,

Была погорячей огня.

Теперь же слышим тут и там

О том, что раньше и не сметь.

Был не один Афганистан –

С чего бы пожирнела смерть.

Мы знали, не было войны –

Потому для нас и странно,

Что гибли родины сыны,

Не в горах Афганистана.

Недовольный

Послушать мой совет, конечно же, не грех.

Полезен он врачам, и адвокатам столь же.

Все просто: «Тот клиент, что платит меньше всех,

Услугами, и недоволен больше».

Время выйдет – умру

Стих переделан немного, поэтому поднял из глубин блога.

Время выйдет – умру,

закопаете глубже,

Обо мне всю муру,

порасскажете тут же:

Мол, какой был мужик

и лихие замашки,

Да не голос, а рык,

не чужой для рюмашки.

С похорон за столы, …

грустный гул разговора

Все скруглите углы –

прав, не прав – без разбора…

Снова рюмки полны,

мой стакан без прибора.

Речи слаще халвы,

как представлю – умора!

Не цветные фото

Вспомнились фотографии из юности. Обратил внимание, что на них все мы выглядим, как беспризорники (мальчишки, есть мальчишки). К тому же одевались тогда, мало отличимо друг от друга все. Вот и родился стишок. Смогу отсканировать фото, поставлю.

Смотрю на фото – не цветные

И не цветные фотоплёнки,

На них мы выглядим блатными

Сейчас сказали бы – подонки.

Прикид единого покроя,

Как из детдома все мы были.

Во двор чужой входили с боем,

Но лишь до первой крови били.

Кто заслужил, сажали валом,

Кто не должны и те сидели.

Кого стреляли по подвалам,

Кому везло – валили ели.

А мы казались лишь блатными,

Но даже крошки не украли...

Вот плёнки были – не цветные,

С жульём на фото нас ровняли.

О чём жалеть

Темно, темно вокруг меня

Сплошная темень.

Я вижу красного коня,

Что бьёт мне темень.

Копытом не жалея сил,

Как кистенём,

И не живой уже я…. жил,

Жалеть о чём?

Как случилось?

Каждый день так похож на  бытийный финал

И готовишься к собственной тризне.

Только, кажется, жить ещё не начинал,

А всего лишь готовился к жизни.

Ни кола, ни двора, ни детей, ни дерев,

Всё что сделано, то не мирское.

И все чувства твои лишь расстройство и гнев

И подобное что-то такое.

Как  случилось? Точнее вопрос: Почему?

Ты прожил, за реальности краем.

И оставишь на память ты миру всему

Смертный камень, что не посещаем.

Литературный герой

Успел ты много. К вечеру чуть дышишь...

Жаль, след от дел – неровные штрихи

Жизнь не стихи, строки не перепишешь.

Порою сложно править и стихи.

В конце концов, расправившись с делами,

Измотанный бессмысленной борьбой,

Ты пишешь бесконечными ночами,

Про жизнь, в которой ты лишь лит.герой.

В твоих стихах, всё приторно и верно

Твой лит.герой так благороден! Мил...

Сюжет благоухает парфюмерно....

Да так, что даже ангела б взбесил!

Герой надуман – просто сборник правил.

Бездушен, хоть писал ты о душе.

Его от недостатков ты избавил...

И встал он в ряд безжизненных клише!

Ужин

«не говори мне.» Ленка Воробей (Аверина Елена Валериевна)

….

Не говори мне о смешном всерьёз,

травмируя невольно перепонки,

что мир не стоит радости и слёз,

а только телогрейки и тушёнки,

когда равненье станет по плечу

и человечье вылезет, как тесто…

-

Не говори мне – «ждать», «сидеть», «на место»,

не буду, не умею, не хочу….

Для жизни этой никчемушен

И родила ж такого мать.

Какой ты есть – кому ты нужен?

Но вот другим уже не стать.

А значит не дано иного –

Стены четыре, ты внутри.

И в заполнении пустого

Помогут светом фонари.

И наливая водки. В ужин,

Её глоточками цедя…

Осознавать: любым ты нужен,

Лишь той, что родила тебя.

Цена силы

Мы думаем, что главный кто сильней,

Но с этой мыслью трудно согласится.

Лев, безусловно – это царь зверей,

Но до тех пор, пока лишь дремлет львица.

Дай шанс себе

О вере, так вопрос не прост,

Так есть ли Бог?

Так кто проверит?

Иконостас он тот же мост,

Но им идёт – лишь тот, кто верит….

Пусть и прекрасен иконы лик,

Вера дремлет тем не менее.

Вот простота – той же Лили Брик,

Полонила даже гения.

Вера, для таких как я, тщета –

Вот такой пожизненный чудак.

И по мне распятие Христа,

Не страшнее казни Жанны  д’Арк.

Ничего нет Родины милей,

Ближе, чем нательные кресты –

Сможешь окунуться ты в ручей,

Ощутить шершавость бересты.

Его следов, я не заметил –

Существует, иль сознанья бред?...

Вопрос о небо рикошетил,

Что скорее означало «нет».

Пусть он забрасывает сеть –

Я для него пока не челядь.

Так есть ли ты?

Тогда ответь –

Дай шанс себе в тебя поверить.

Дружба

С лаконичностью газетной

Мысли выражу недлинно:

Любим порой безответно,

Дружим всегда мы взаимно.

Потому дороже друзья,

Тут и чувство сильней иных.

Любовь – у каждого своя,

А дружба строго на двоих.

Вывоз мусора

Словно разбитая чаша,

Брошен в ведро забытья.

Вынесен в мусорку Саша,

С грудой другого хламья.

Битого нынче не клеят,

Время не бедное щас.

Ценности мало имеет,

То, что расколото раз.

День, не целованы губы.

Ночь, но не тронута грудь.

Храпа безумного трубы,

Вам не мешают уснуть.

Утром возились мышино,

Чистя контейнер хламья.

Тронулась, фыркнув машина,

В ней увозили меня.

Ты как дождик

Ты как дождик в душе-пустыне,

Что не шёл здесь десяток лет.

И цветы расцвели. Пустые –

Из таких, неживой букет.

Не понять для чего пригоден

И такому я, правда, рад.

Неживые букеты в моде,

Всё по офисам вон стоят.

Но плодами они не станут,

Не подарят нектар пчеле.

И годами они не вянут – 

Неживое… живучее.

Не дается душе живое,

Да сама, не пойму – жива?

И давно уже с ней такое,

Носит чёрное, как вдова.

Как сложилось, пусть будет. Ибо

Всё равно они хороши.

Ты, как дождь. За цветы спасибо,

Пусть растут на помин души..